"Урановый проект" Германии

Пролог
В декабре 1938г. в Берлине немецкие физики Отто Ган и Фриц Штрассман впервые
обнаружили что при бомбардировке нейтронами ядра атомов урана делятся на две части
с выделением энергии и дополнительных нейтронов. В начале марта 1939г. французские
физики Жолио-Кюри, Халбан и Коварски (последние бежали во Францию из Германии)
экспериментальным путем доказывают возможность цепной реакции деления урана. В
конце того же месяца статью французских физиков публикует журнал «Nature».
В середине апреля во время коллоквиума по физике в Геттингене профессор Виль-
гельм Ханле прочитал доклад о некоей машине, использующей энергию выделяющуюся
при расщеплении урана. Сразу после коллоквиума профессор Георг Йоос, авторитетный
специалист по экспериментальной и теоретической физике, немедленно написал письмо
в министерство образования, которому подчинялись университеты. Министерство пору-
чило профессору Абрахаму Эзау из Йены (назначенному руководителем сектора физики в
Научно-исследовательском совете, созданном при рейхсминистерстве образования) соз-
вать конференцию по ядерной физике. Заседание проходило 29 апреля 1939г. в обста-
новке строгой секретности. Присутствовали профессор Эзау (председатель), профес-
сора Йоос, Ханле, Гейгер, Маттаух, Боте и Хофман, доктор Дамес. Но первым в списке
приглашенных был профессор Эрих Шуман (потомок знаменитого композитора), руково-
дитель исследовательского отдела Управления армейского вооружения! На конференции
обсуждалась реальность строительства экспериментального уранового реактора, было
рекомендовано собрать воедино все запасы урана, имеющиеся в стране, и запретить
вывоз из страны любых его соединений. В то время крупнейшие запасы урана находи-
лись в Бельгийском Конго. На тамошних складах хранились тысячи тонн урановой руды.
Их следовало срочно скупить. Кроме того, решили создать научно-исследовательскую
группу, куда войдут все ведущие физики рейха. Руководить ей собирался сам
профессор Эзау.
В конце апреля 1939 г. председатель комитета научного планирования Великобри-
тании Генри Тизар обратился с просьбой к своему правительству воспрепятствовать
немецким закупкам урана. В мае Тизард, а летом и Кюри, втречались с Эдгаром Сенжье,
директором бельгийской фирмы «Union Miniere» занимавшейся добычей урана в Конго.
Оба они предостерегали Сенжье, что если урановая руда попадет в руки нацистов то
это приведет к мировой катострофе. Закупку урана Германией удалось сорвать, но
предотвратить захват того урана что был уже доставлен из Конго в Европу не удалось.
В мае 1940г. Бельгия была оккупирована и в руки нацистов попали 1200т. уранового
концентрата, хранившегося на обогатительной фабрике в Олене. Это была почти поло-
вина мирового запаса урана. Другая половина находившаяся в Катанге в сентябре
1940г. была тайно переправлена в Нью-Йорк. Именно эта руда послужила сырьем для
первых атомных бомб.
24 апреля два физика из Гамбурга - Пауль Хартек и Вильгельм Грот обратились
в военное министерство с письмом где сообщали, что новые открытия в области ядер-
ной физики, вероятно, позволят создать взрывчатку невиданной мощи. Вывод был таким
«Та страна, которая сумеет практически овладеть достижениями ядерной физики, при-
обретет абсолютное превосходство над другими». Письмо попало в отдел вооружений
сухопутных войск к Шуманау, а тот вручил его доктору Курту Дибнеру, специалисту
вооруженных сил по ядерной физике и взрывчатым веществам. Дибнер следил за всеми
техническими новинками отыскивая те которые можно было бы использовать для созда-
ния новых или совершенствования существующих видов воружения. Ему не понадобилось
много времени, чтобы понять всю ценность новой идеи. По настойчивым просьбам Диб-
нера Управление армейского вооружения, не дожидаясь принятия официального решения
высших военных властей, начало самостоятельные ядерные исследования. Была создана
группа по урановым исследованиям, которую возглавил сам доктор Дибнер. В июне
1939г. Дибнер организовал сооружение первой в Германии реакторной сборки на поли-
гоне Куммерсдорф в Готтове под Берлином. (позднее он вспоминал, что быстро расше-
велить военных удалось только потому, что в обход их министерства была создана
некая «группа Абрахама Эзау», и это задело генералов). Таким образом уже накануне
Второй мировой войны Германия оказалась единственной великой державой, где ядерная
тематика получила официальный статус приоритетного направления военных исследова-
ний.
1 сентября началась Вторая мировая война. Военные активно взялись за работу.
Восьмого сентября был призван в армию (в отдел Шумана), молодой даровитый физик из
Лейпцигского университета, доктор Эрих Багге. В последующие дни были «призваны на
службу» еще целый ряд молодых, перспективных ученых. Так что Эзау вскоре остался
практически без подчиненных.
В середине сентября 1939г. главное командование немецкой армии дало команду
развернуть работы по созданию атомного оружия. Осуществление программы работ было
возложено на Физический институт Общества кайзера Вильгельма в Берлине (Далем),
Институт физической химии Гамбургского университета. Физический институт Высшей
технической школы (Берлин), Физический институт Института медицинских исследований
(Гейдельберг), Физико-химический институт Лейпцигского университета и на другие
научные учреждения. Вскоре число институтов, занятых основными исследованиями,
достигло 22. Научным центром Уранового проекта был утвержден Физический институт
Общества кайзера Вильгельма который было решено подчинить военному министерству.
В Институт собирались перевести всех ученых, работающих над «урановым проектом».
Но реализация этой здравой идеи наткнулась на противодействие ученых. Работать
над хорошо финансируемым проектом хотели все, но переезжать в Берлин наотрез отка-
зывались.
16 сентября 1939г. в Управлении армейского вооружения состоялось первое сове-
щание. В нем участвовали высшие военные чины и практически все немецкие физиками-
экспериментаторы занимавшиеся ядерными исследованиями. Предложения привлечь к
работе «теоретиков» в лице лауреата Нобелевской премии профессора Гейзенберга на-
толкнулись на сопротивление. Между «экспериментаторами» и «теоретиками» давно уже
развернулось негласное соперничество. Точнее будет сказать: они враждовали друг с
другом. Позже Багге удалось все же уговорить Дибнера пригласить Гейзенберга на
следующее собрание тогда же к проекту был привлечен и Карл Фридрих фон Вайцзеккер.
На совещании развернулась оживленная дискуссия. Ученые спорили о том, какой
может быть «урановая машина» и как она будет функционировать. Было два способа
извлечения энергии из урана. Либо неконтролируемая реакция, то есть взрыв бомбы,
либо управляемый процесс в урановом реакторе. Чтобы процесс стал управляемым,
нужно смешать уран с каким-то веществом, которое будет тормозить быстрые нейтроны,
испускаемые в момент расщепления ядра, но не поглощать их, так называемый «замед-
литель». А для создания бомбы надо выделить довольно редкий изотоп уран-235, пос-
кольку при обстреле его нейтронами начинается цепная реакция деления ядер урана и
происходит взрыв. Несмотря на споры, участники совещания не видели больших труд-
ностей в решении поставленных задач и без оговорок приняли ориентировочный срок
разработки ядерного оружия, установленный Управлением армейского вооружения — 9-12
месяцев. Было принято решение полностью засекретить работы,
К следующему совещанию Хартек написал доклад об использовании тяжелый воды
«во избежание резонансного поглощения в уране-238» в котором показал что тяжелая
вода идеально замедляет нейтроны и в реакторе урановое топливо и тяжелую воду сле-
дует размещать отдельными слоями. На этом совещании были определены ближайшие зада-
чи. Во-первых, надо научиться отделять легкий изотоп урана (U-235) от других его
изотопов. Во-вторых, определить «эффективное поперечное сечение» атомных ядер всех
тех веществ, которые можно использовать в качестве «замедлителя» (то есть опреде-
лить вероятность захвата нейтронов атомными ядрами этих веществ). В-третьих,
понять, может ли урановый реактор работать на медленных нейтронах. Ученые получили
конкретные задания. Багге исседует «эффективне поперечное сечение», Хартек доводит
до конца «термодиффузию» изотопа урана U-235, Гейзенберг изучает теоретические
основы цепной реакции.
В декабре 1939г. Гйзенберг подготовил отчет «Возможность технического получе-
ния энергии при расщеплении урана» где предложил две схемы реактора. В первой уран
и тяжелая вода смешивались в шаре радиусом около 60см. окруженном обычной водой
(около 1000кг. тяжелой воды и 1200кг. урана). В другой уран и тяжелая вода не сме-
шивались, а располагались слоями площадью около 1 кв.м. (слой урана толщиной 4 см.
тяжелой воды около 5 см), причем после трех слоев урана и тяжелой воды (в состав
которой вместо водорода входил его тяжелый изотоп - дейтерий) необходим слой чис-
того углерода (10-20см.), а весь реактор снаружи должен быть окружен слоем чистого
углерода. В конце отчета сказано: «Самым надежным методом является обогащение
изотопа урана U-235. Только это позволит уменьшить размеры «урановой машины» до
одного кубического метра, позволит создать взрывчатые вещества, чья мощь в тысячи
раз превзойдет мощь известных нам взрывчатых веществ. Для производства энергии
можно использовать и обычный уран, не прибегая к разделению его изотопов. Для
этого нужно добавить к урану вещество, способное замедлять излучаемые нейтроны, не
поглощая их. Этим требованиям отвечают лишь «тяжелая вода» и очищенный уголь.
Однако при малейшем их загрязнении выработка энергии прекратится.»
1940-41г.
Договор между Управлением армейского вооружения и Обществом кайзера Вильгельма
о передаче Физического института, а по существу договор между армией и наукой о
разработке атомного оружия был подписан 5 января 1940г. доктором Телыповым от име-
ни Общества и 17 января 1940г. генералом Беккером от имени армии. Директором инсти-
тута в то время был знаменитый нидерландский физик-экспериментатор Петер Дебай,
лауреат Нобелевской премии 1936г. Иностранец не мог возглавить секретный немецкий
проект. Ученого поставили перед выбором: либо принять немецкое гражданство, либо
покинуть институт. В 1940г. Дебай уехал в Америку и немецкий атомный проект поте-
рял еще одного ценного сотрудника. На освободившуюся должность было два кандидата
Гейзенберг и Дибнер. В конце концов временным «уполномоченным руководителем» (пос-
кольку директор Института Дебай, уехав в Америку, так и не подал в отставку) инсти-
тута в Далеме был назначен Дибнер. Так началось противостояние между «группой
Дибнера» и Гейзенбергом с его многочисленной свитой, которое замедлило работу над
«урановым проектом».
В феврале 1940г. Гейзенберг путем математического расчета пришел к выводу, что
использование графита в качестве замедлителя не столь эффективно как казалось, ге-
лий тоже не годился т.к. при этом реактор имел бы слишком большие размеры. Остава-
лась тяжелая вода. По расчетам Гейзенберга, уран и тяжелая вода понадобятся в рав-
ных количествах примерно по 2т. В канун Второй мировой войны единственной фирмой,
выпускавшей тяжелую воду в «промышленных количествах» (не более 10кг. в месяц),
была норвежская «Norsk-Hydro». Производство располагалось близ городка Рьюкан на
юге Норвегии на гидроэлектростанции мощностью 140000кВт. Тяжелая вода являлась по-
бочным продуктом получения водорода путем электролиза. (если подвергать электро-
лизу 100000л. воды до тех пор, пока н е останется всего литр воды, то нем содержа-
ние тяжелой воды достигнет 99%). Хартек предложил новый более дешевый метод произ-
водства с помощью каталитического обмена. С согласия военных, решили построить
опытную установку. Тем временем в Норвегию для закупки тяжелой воды приехал пред-
ставитель концерна «ИГ Фарбениндустри». Он сообщил руководителям фирмы, что наме-
рен скупить все запасы тяжелой воды (185кг. концентрацией 99,6 - 99,9%) и заклю-
чить контракт на поставку 100кг. в месяц. Норвежцы от сотрудничества отказались
о чем в феврале 1940г. официально известили своих немецких партнеров. Тогда же
весь запас тяжелой воды был продан Франции для нужд Жолио-Кюри (накоторые источ-
ники говорят что около 20кг. все же было отправлено в Германию). Немцы перехватили
самолет транспортировавший тяжелую воду но в канистрах оказалась обыкновенная вода,
канистры были подменены и тяжелая вода благополучно добралась до Франции.
Для начала опытов необходим был уран. Его запасами располагала фирма «Ауэр»
(когда в 1939г. Германия захватила Чехословакию именно эта фирма стала осваивать
тамошние урановые рудники). За несколько недель на небольшом заводике в Ораниен-
бурге наладили производство урана. Каждый месяц здесь выпускалось около тонны
оксида урана. Первая тонна была отгружена военным в январе 1940 г.
В 1940г. в лабораториях Лейпцига, Берлина, Гейдельберга, Вены и Гамбурга был
поставлен целый ряд экспериментов с реакторами различной конструкции.
В начале апреля 1940г. Хартек использовал для своего реактора оксид урана и
сухой лед (твердая углекислота) в качестве замедлителя. С сухим льдом проблем не
было, а с оксидом урана, которого требовалось до 300кг. было сложнее. Весной 1940г.
Дибнер был завален заявками от разных исследовательских групп. Гейзенберг требовал
целую тонну и Дибнер, в целях экономии. предложил ему провести эксперимент вместе
с Хартеком. Однако нобелевский лауреат от сотрудничества отказался. К началу июня
лаборатория Хартека получила только 185кг. оксида урана. Проводить задуманный опыт
с таким малым количеством было бессмысленно — цепная реакция не пойдет. Хартеку
удалось измерить лишь уровень абсорбции нейтронов в уране и их диффузионную длину
в твердой углекислоте.
В Гейдельберге профессор Боте и доктор Фламмерсфельд смешали в огромном чане
почти 4,5т. оксида урана с 435кг. обыкновенной воды. В результате ученые убедились
что без тяжелой воды реактор на оксиде урана работать не будет.
После того как в Бельгии были захвачены большие запасы ураната натрия 2т. его
доставили в Берлин, в лабораторию фон Дросте. Уранат содержал много примесей и был
очень влажным тем не менее его расфасовали в две тысячи бумажных пакетов и сложили
в виде метрового куба. Похоже Дросте верил, что бумага и вода содержащаяся в руде
могут служить замедлителем нейтронов, и потому обошелся без какого либо дополни-
тельного замедлителя. Эксперимент завершился ничем.
В июне 1940г. немецкие войска заняли Париж в руки немецких физиков попал аме-
риканский циклотрон (смонтированный, правда, наполовину), запасов тяжелой воды
обнаружено не было, Ее в последний момент удалось вывезти в Англию. В июле «париж-
ская группа» физиков под руководством профессора Вольфганга Гентнера принимается
за работу на отлаженном циклотроне (Жолио-Кюри под страхом репрессий тоже принял
участие в немецком «урановом проекте»).
В июле 1940г., в пригороде Берлина, Далеме, по соседству с Институтом физики,
на участке, принадлежавшем Институту биологии и вирусных исследований, начали
строить небольшую деревянную лабораторию для размещения ядерного реактора. Чтобы
отпугнуть непрошеных гостей, над дверями здания повесили табличку «Лаборатория
вирусов». Гейзенберг метался между Лейпцигом и Берлином. В Лейпциге профессор
Депель проводил эксперимент с оксидом урана и парафином. Безуспешно!
В начале октябре 1940г. лабораторию в «Доме вирусов» закончили. Здесь была
создана реакторня сборка на основе расчетов выполненных Гейзенбергом. Она представ-
ляла собой алюминиевый цилиндр высотой и диаметром 1,4м. в который было уложено
попеременно 14 слоев окиси урана (5,5т.) и 13 слоев парафина в качестве замедли-
теля. В центре цилиндра помещался источник нейтронов. Весь цилиндр опускался в
шахту, заполненную водой. Проводили опыт Гейзенберг, Вайцзеккер и Виртц. Но и эта
попытка не привела к размножению нейтронов. Через несколько недель проверили две
другие схемы реактора с парафином в качестве замедлителя. Опять безрезультатно! В
итоге всех этих опытов проведенных летом и осенью 1940г. ученые сделали вывод,
что невозможно построить реактор на оксиде урана, если в качестве замедлителя
брать парафин или обычную воду.
После неудачных попыток 1940г. запустить реактор было решено использовать в
опытах не оксид урана, а металлический уран. Заказ на его изготовление получила
фирма «Degussa» (в 1938–40гг. здесь уже получали металлический торий из его
оксида). К концу 1940г. здесь изготовили 280,6кг. порошкового урана (в США порош-
ковый уран удалось получить лишь в конце 1942г.).
В конце 1940г. уже три группы немецких ученых работали над атомным проектом.
Одной руководил Дибнер, в Геттингене бездействовала группа Эзау, у которого забра-
ли практически всех подчиненных, третья возникла в Лихтерфельде, в лаборатории,
где всем заправлял блестящий изобретатель Арденне, а финансировалась она министер-
ством почт под руководством Онезорге. К концу года Арденне получил деньги на строи-
тельство в Лихтерфельде «ленточного генератора Ван-де-Граафа напряжением в один
миллион вольт. Вскоре в Мирсдорфе начали оборудовать еще один «почтовый» центр
ядерных исследований с каскадным генератором. В обеих лабораториях начали строить
60-тонные циклотроны.
В середине 1940г. в лаборатории профессора Боте в Гейдельберге была измерена
диффузионная длина тепловых нейтронов в углероде (графите) она равнялась 61см. (в
идеально чистом графите этот показатель еще выше) следовательно графит, материал
чрезвычайно дешевый и распространенный мог служить замедлителем. Фирма «Сименс»
изготовила чистейший графит. И уже в январе 1941г. опыт был повторен. Результат
обескуражил ученых. По показаниям приборов диффузионная длина составляла всего 35
см. Значит, графит в замедлители не годится? В литературе о немецком Урановом
проекте часто говорится об ошибке профессора Боте давшего о непригодности графита
что стало причиной отказа немецких ученых от его использования (американцы в своем
реакторе в качестве замедлителя использовали именно графит). Однако из отчета Боте
видно, что графит не был «чистейшим», а был загрязнен бором. А как известно, даже
самое малое содержание бора в графите мешает ядерным цепным реакциям. В отчете
говорится: «Так как углерод более высокой степени чистоты практически не может
быть изготовлен, то он едва ли сможет приниматься в расчет как замедлитель».
Графит как замедлитель не был использован в немецком атомном проекте вследствие
несостоятельности руководителей проекта в лице Дибнера который не смог обеспечить
производство графита необходимой чистоты.
Альтернативы тяжелой воде не оставалось. Во второй половине 1941г. фирма
«Norsк-Hydro» получила заказ на производство 1,5т. тяжелой воды. Работы начались 9
октября, но к концу года было готово лишь 350кг. хотя фабрика могла выпускать 140
кг. в месяц. В начале 1942г. фабрику оснастили новыми электролизерами но выпуск
снизился до 91кг. в месяц. Забегая вперед расскажем что в 1942г. в результате ди-
версии поставки тяжелой воды из Норвегии совсем прекратились (они возобновились
лишь в июне 1943г.). В ноябре 1942г. было решено производство тяжелой воды развер-
нуть в Германии на заводе «Лейнаверке» где должно было происходить обогащение тя-
желой воды получаемой с электролизных заводов близ Мерано и Котроне в Италии. Мощ-
ность заводов в Италии позволяла производить не более 1т. воды очень низкой кон-
центрации (около 1%) в год. Когда 16 ноября 1943г. фабрика в Рьюкане была пол-
ностью разрушена в результате бомбардировки союзной авиации мощностей заводов в
Италии стало нехватать для обеспечения нужд «уранового проекта». В середине апреля
1944г. профессор Хартек, пытаясь спасти атомный проект, предложил четыре новых
способа получения тяжелой воды. Два из них были полностью освоены – можно было
немедленно начинать строительство промышленных установок на что займет около 2 лет.
Пока же оставалось довольствоваться теми запасами что имелись в Германии (всего
лишь 2,6т.).
Впрочем, замедлителем в реакторе могла быть и обыкновенная вода, если бы была
возможность обогащения урана изотопом U-235. Однако в этой области результаты были
минимальными хотя работы велись сразу по нескольким направлениям.
Установка для разделения изотопов урана которую построи л профессор Хартек
состояла из двух концентрических трубок имевших разную температуру (метод Клузиуса-
Диккеля). Пространство между трубками заполняли пары уранового соединения. По тео-
рии, более легкие изотопы урана-235 должны были группироваться возле теплой трубы.
Для использования в процессе обогащения лучше всего подходили пары гексафторида
урана. Единственным его недостатком была чрезвычайная агрессивность, соприкосно-
вение с ним выдерживал только дефицитный никель. Необходимый для экспериментов
гексафторид урана взялся изготовить концерн «ИГ Фарбениндустри». В течение почти
всего 1940г. испытывались различные варианты установки Клаузиуса-Диккеля. Менялись
сечения и длины труб, изменялся способ нагрева (паром и электричеством), пытались
сделать трубы из кварца. Последний эксперимент длился 17 дней. За это время Хартек
получил всего 1г. гексафторида урана с удвоенным содержанием изотопа U-235. Эффект
не превышал 1%. В начале 1941г. Хартек вынужден был признать, что разделение изо-
топов урана методом Клузиуса — Диккеля невозможно. Профессор Клузиус вызвался раз-
работать новый метод диффузии изотопов в жидкости.
Валхер предлагал разделять изотопы с помощью масс-спектроскопа. Примерно в то
же время «жидкостной» метод предложил и физик из Гейдельберга Фляйшман.
В начале апреля Багге в докладной записке своему начальнику, доктору Баше
предложил совершенно новый способ разделения изотопов – «изотопный шлюз». Если
узкий «молекулярный луч» изотопов урана пропустить сквозь систему из двух вращаю-
щихся бленд то легкие изотопы, двигаясь с более высокой скоростью, успеют проско-
чить в отстойник, а тяжелые нет. Но 23 апреля его направляют в Париж для помощи
в запуске циклотрона. Лишь в конце ноября он возвращается, чтобы выступить с док-
ладом об «изотопном шлюзе» перед ведущими специалистами в этой области. Его
слушают Хартек, Клузиус, Бонхеффер, Коршинг и Вирц, а также начальство — Баше и
Дибнер. Решено «немедленно» строить экспериментальную установку. К тому времени
самой идее исполнился без малого год.
К концу 1940г. немецкие ученые убедились в необоснованности своего оптимизма
не только в осуществлении цепной ядерной реакции, но и в вопросе разделения изо-
топов урана. В октябре 1940г. в Лейпциге была проведена специальная конференция
на которой обсуждались трудности, возникшие при разделении изотопов урана. К концу
1941г. серьезно прорабатывались сразу семь методов обогащения U-235: метод с ис-
пользованием масс-спектрографа; термодиффузия; «изотопный шлюз»; ультрацентрифуга;
«разделительная труба» (вариант термодиффузии); разделение изотопов в жидких сое-
динениях урана и диффузия изотопов в металлах-носителях. Был и восьмой метод —
диффузия гексафторида урана сквозь пористые стенки (именно этот метод применяли в
Англии, и США). Легкий изотоп урана легче проникает сквозь них. Но на него-то как
раз и не обратили никакого внимания немецкие физики, хотя придумал метод немецкий
ученый Густав Герц еще в начале 30-х годов.
Доктор Грот из Гамбурга для обогащения U-235 использовал ультрацентрифугу
которая сортирует изотопы потому, что их массы разнятся. В августе 1941г. фирма
«Anschuetz & Co» в Киле получает заказ на строительство опытного образца центри-
фуги развивающую скорость до 60000об/мин. 22 октября ее чертежи готовы. Но воз-
никли трудности с изготовлением ротора центрифуги для которого требовался очень
прочный стальной сплав. Завод Круппа, куда обратился Грот, просил подождать меся-
цев восемь. Пришлось обойтись сплавом из легких металлов. Его выплавили в Ганно-
вере к середине декабря.
В начале апреля 1941г. состоялось очередное совещание ведущих ядерщиков Гер-
мании. Подводились итоги, один печальнее другого. «Перед нами стоят две проблемы,
— писал Хартек в докладной записке, направленной им в отдел вооружений сухопутных
войск. — 1. Производство тяжелой воды. 2. Разделение изотопов... Первая более
актуальна, так как, судя по имеющимся данным, при наличии тяжелой воды реактор
будет работать и без обогащения изотопов урана. Кроме того, изготавливать тяжелую
воду все же проще и дешевле, чем обогащать изотопы U-235».
Еще в июне 1940г. в США в журнале «Physical Review» появилась статья об откры-
тии нового трансуранового элемента №94 (позднее его назовут плутонием) который
можно получить из урана-238. Статья попалась на глаза Вейцзеккеру который сразу
оценил возможности использования нового элемента «в качестве взрывчатого вещества».
В результате в 1941г. Вайцзеккер подал заявку на патент, в которой впервые
детально описал принцип устройства плутониевой бомбы.
Летом 1941г. профессор Фриц Хоутерманс, работавший в лаборатории барона
Арденне, тоже обратился к идее использования плутония. Его история заслуживает
более подробного описания. В 1933г. когда к власти в Германии пришли нацисты, он
бежал из страны, но не в Америку или Францию, как его коллеги, а в Россию. Здесь
его вскоре записали в шпионы, и он попал в советский концлагерь. В 1939г. после
подписания пакта Молотова-Риббентропа его отправили в Германию и он ненадолго
попал в казематы гестапо. Через три месяца его освободили, однако запретили
работать в государственных учреждениях. Тогда его и «подобрал» (по рекомендации
профессора Макса фон Лауэ) барон Арденне. Хоутерманс стал для Арденне настоящей
находкой. В августе 1941г. Хоутерманс написал статью «К вопросу о начале цепной
реакции деления ядер» где он первым из немецких ученых подробно описал цепную реак-
цию под действием быстрых нейтронов, а также рассчитал критическую массу U-235, то
есть наименьшую массу, при которой может протекать самоподдерживающаяся цепная
ядерная реакция (от 10 до 100кг. американцы пришли к тем же примерно цифрам лишь в
ноябре 1941-го). Но в первую очередь его интересовал плутоний, использование кото-
рого делало ненужным разделение изотопов урана. Сам плутоний можно было выделять
с помощью простейших химических методов. Хоутерманс предложил использовать его в
качестве делящегося материала вместо урана-235. Необходимо было только запустить
реактор на медленных нейтронах для наработки плутония из урана-238.
После серии опытов, проведенных в августе — сентябре 1941г. в Лейпциге,
Гейзенберг, Вайцзеккер и Депель наконец добились положительного результата размно-
жения нейтронов. В последнем опыте 164кг. тяжелой воды и 142кг. оксида урана
поместили внутрь алюминиевого шара диаметром 75см. Два слоя оксида разделяла
тонкая алюминиевая сфера. Источник нейтронов находился в центре. Реактор «упрятали»
в резервуар с водой. Однако и на этот раз размножение нейтронов не было зафиксиро-
вано приборами. Только когда экспериментаторы учли нейтроны поглощенные алюминие-
вой сферой, разделявшей два концентрических слоя оксида они получили искомый
«положительный» коэффициент размножения нейтронов. Эта реакция еще не была само-
поддерживавшейся, но опытное подтверждение реальности цепной реакции стало фактом.
«Именно в сентябре 1941г. — вспоминал Гейзенберг, — мы поняли, что атомную бомбу
создать можно».
В декабре 1941г. когда немецкие войска были разбиты под Москвой, Гитлер
заявил: «Интересы всей немецкой экономики следует подчинить нуждам военной промыш-
ленности». Армейское командование решило резко урезать финансирование атомного
проекта и перебросить основные средства на дальнейшее развитие ракет и авиации.
Отношение и к «урановому проекту» изменилось. Его читают перспективным, но не пер-
востепенным. Руководство «урановым проектом» препоручают Научно-исследовательскому
совету, который подчинялся министерству образования во главе с Бернгардом Рустом —
человеком, слабо разбиравшемся в ядерной физике, профессор Эзау вновь обрел подчи-
ненных.
1942-43г.
В начале января 1942г. доктор Багге получил первые части своего «изотопного
шлюза». 13 февраля он опробует испаритель, заполнив его ураном.
Сразу три группы ученых пытались разделять изотопы урана электромагнитным
способом. Валхер научился сортировать изотопы серебра с помощью масс-спектрографа
и собирался перейти к опытам с ураном. В Далеме аналогичные опыты проводил Эвальд
(один из помощников Отто Гана). Однако до промышленного получения было еще очень
далеко, счет полученного урана шел буквально на атомы. В апреле 1942г. в лабора-
тории барона Арденне в Лихтерфельде был подготовлен отчет «О новом магнитном раз-
делителе изотопов, предназначенном для перемещения больших масс». Созданый там
магнитный сепаратор работал по тому же принципу, что и масс-спектрограф: электри-
чески заряженные частиц разной массы, попадая в магнитное поле, двигались по раз-
ным траекториям (похожий способ разделения изотопов урана применяли в США и СССР).
В апреле 1942г. была готова и «ультрацентрифуга» доктора Грота. Но ее бара-
бан изготовленный из легких сплавов развалился на первых же испытаниях. Грот
заказал еще один, меньших размеров, но и тот не выдержал нагрузки. К началу ав-
густа 1942г. все же удалось получить на выходе увеличение концентрации урана на
2,7%. Скорость центрифуги увеличили; коэффициент вырос до 3,9%. По расчетам Гейзен-
берга для замены тяжелой воды в реакторе на обычную необходимо повысить содержание
урана-235 до 11% (в природном уране его содержится 0,7%). Для этого придется выс-
троить батарею из центрифуг и шаг за шагом обогащать уран.
С 26 по 28 февраля 1942г. в Берлине в стенах Института физики имени импера-
тора Вильгельма состоялась крупнейшая за все время существования Уранового проекта
конференция. На нее были приглашены рейхсмаршал Геринг, фельдмаршал Кейтель,
министр вооружения и боеприпасов Шпеер и даже шеф гестапо Гиммлер с руководителем
партийной канцелярии Борманом. Нацистские главари, за исключением Руста, на сове-
щание не явились, а прислали своих представителей. На конференции выступили с
докладами почти все ведущие ядерщики страны. Были подведены итоги проведенных
исследований и сформулированы задачи на будущее. В ее резолюции говорилось: «Раз-
витие экспериментальных работ определяется сегодня темпами обеспечения материалами.
При наличии необходимого количества металлического урана и тяжелой воды будет
сделана попытка создать первую самостоятельно действующую машину — чисто исследо-
вательскую установку. Ее успешная работа выдвинет три задачи: 1) оформление машины
в промышленную установку; 2) техническое, особенно военно-техническое, применение
машины; 3) производство уранового взрывчатого вещества». После войны Гейзенберг
вспоминал: - «Весной 1942г. после того как мы, наконец, убедили Руста в том, что
наши работы могут быть выполнены, в нашем распоряжении впервые оказались крупней-
шие фонды Германии».
В Лейпциге, в институте, где работал Гейзенберг, готовился новый, крупнейший
опыт с металлическим ураном. Это теперь в каждом учебнике можно прочесть: «Порошко-
вый уран легко возгорается и при распылении в воздухе горит ярким пламенем». А
тогда об этом никто не знал, и лаборант, насыпавший порошок урана в реактор, полу-
чил тяжелые ожоги. 3 февраля 1942г. фирма «Дегусса» прислала Гейзенбергу 572кг.
уранового порошка. Начинался решающий опыт. Сферический реактор с 750кг. урана и
140кг. тяжелой воды поместили в резервуар с водой. После того как в середину помес-
тили источник нейтронов приборы зафиксировали, что поверхности реактора достигает
на 13% больше нейтронов, чем излучал источник. «Мы, наконец, сконструировали...
установку, которая порождает больше нейтронов, чем поглощает», — докладывали оба
ученых в отдел вооружений - Если увеличить реактор, загрузив в него 5т. тяжелой
воды и 10т. литого урана, мы получим первый в мире «самовозбуждающийся» ядерный
реактор, то есть реактор, внутри которого будет протекать «цепная ядерная реакция».
К 1 мая 1942г. фирма «Дегусса» изготовила уже 3,5т. чистого, порошкового ура-
на. 28 мая один из франкфуртских заводов начинает отливать из 1т. урана пластины.
23 июня в лейпцигской лаборатории произошла авария. Где-то в реакторе поя-
вилась течь и уран стал бурно реагироварть с водой. Температура реактора росла.
Ученые едва успели выскочили из помещения как грохнул взрыв. Большая часть лабора-
тории была разрушена, все запасы урана и почти все запасы тяжелой воды погибли.
4 июня Гейзенберг приехал в Берлин на секретное совещание под председатель-
ством Шпеера. Два месяца назад Геринг распорядился приостановить все научные рабо-
ты, которые не имеют прямого военного назначения. Судьба всего «уранового проекта»
была в руках министра Шпеера. Потому Гейзенберг сразу же заговорил о военном при-
менении урана. Он пояснил собравшимся генералам устройство «атомной бомбы», сказал,
что американцы, по всей видимости, изготовят подобную бомбу уже через два года, мы
же не способны этого сделать из-за тяжелых экономических обстоятельств. Затем Гей-
зенберг стал говорить об урановом реакторе, о том, как важен он для военных и
послевоенных планов. Шпеер поинтересовался сроками создания бомбы на что получил
ответ 3-5 лет. Если бы военные руководство поверило в реальность создании атомной
бомбы и средоточило бы все силы на урановом проекте, то к 1945г. Германия могла бы
иметь ядерное оружие. Этого не произошло. Проект не был прикрыт, но и не получил
полной поддержки. 23 июня, докладывая фюреру о проделанной работе, Шпеер лишь пят-
надцатым пунктом упомянул об «урановом проекте». Все же Шпеер признал, что даже
сейчас, в дни войны, надо строить первый в Германии урановый реактор. Решено было
разместить его в Далеме, на территории Института физики.
В 1942г. для централизованного руководства всеми научными исследованиями был
создан имперский исследовательский совет под председательством Геринга. С 9 июня
начались реорганизацмя. Теперь Научно-исследовательским советом, а значит и всеми
работами по «урановому проекту», стал руководить сам рейхсмаршал Геринг. При нем
был создан и свой «президиум», куда вошли 21 министр, высшие офицеры, руководители
партии (в том числе Гиммлер), но где не оказалось ни одного ученого. Новые члены
президиума, уже обремененные множеством обязанностей, не справлялись с возложен-
ными на них задачами. Письма, присланные им, часто месяцами лежали без ответа.
Работы над «урановым проектом» велись все беспорядочнее, бестолковее.
С 1 октября 1942г.обязанности директора института стал исполнять Гейзенберг.
Прежнего «и. о. директора», Дибнер отбыл в Готтов, где находился полигон отдела
вооружений сухопутных войск так Гейзенберг и Дибнер окончательно стали врагами.
Гейзенберг считал, что для возбуждения цепной реакции в реакторе нужны 5т.
тяжелой воды. К концу июня 1942г. фабрика в Рьюкане изготовила всего 800кг. Но и с
ураном дела были немногим лучше. Металлический уран производила фирма «Дегусса».
Ее мощностей хватило бы, чтобы выпускать каждый месяц по тонне урана. Однако в
1940г. произведено 280,6кг. в 1941г. 2459,8, в 1942г. 5601,7, в 1943г. 3762,1 и в
1944г. 710,8кг. Технологический процесс был прост, и объяснить неудачи можно лишь
перебоями с сырьем и снабжением.
В Готтове Дибнер решил построить реактор по схеме отличной от схемы Гейзен-
берга. Дибнер считал, что из урана нужно изготавливать не пластины, а кубики,
чтобы уран со всех сторон был окружен замедлителем. Вот только для своего опыта
Дибнеру не удалось разжиться ни металлическим ураном, ни тяжелой водой. Он исполь-
зовал 25т. оксида урана и 4т. парафина. Внутри алюминиевого цилиндра лаборанты
соорудили «соты» из парафина и заполнили каждую ячейку (а их было — 6802) кубиками
оксида урана. Размножения нейтронов добиться не удалось, что и следовало ожидать,
раз опыт проводился с оксидом урана и парафином. Новый эксперимент Дибнер соби-
рался проводить используя кубики урана с длиной стороны 6,5см. полученной в резуль-
тате расчетов. Но поскольку фирма «Дегусса» была занята изготовлением (для Гей-
зенберга) пластин урана размером 19х11х1см. пришлось использрвать эти пластины.
Чтобы максимально использовать металл пластин из них изготовили кубики с длинной
грани 5см. Чтобы обойтись без каркаса поддерживающего урановые кубики Дибнер решил
заморозить тяжелую воду, и внутри этой ледяной глыбы расположит ь уран. 232кг.
урана и 210кг. «тяжелого льда» заключили в парафиновый шар диаметром 75см. Экспери-
мент проводился при температуре минус 12град. Коэффициент размножения нейтронов
был гораздо выше, чем показали опыты его коллег. Похоже было также, что схема
(решетка из кубиков металлического урана), оказалась лучше чередования слоев урана
и замедлителя. Группа Дибнера готовила два новых эксперимента, чтобы узнать, как
влияют на размножение нейтронов размеры реактора и температура. «Не сомневаюсь,
что, увеличив данную конструкцию, мы непременно получили бы самовозбуждающийся
реактор», — писал позднее Дибнер.
24 ноября 1942г. профессор Эзау обратился к новому начальству с предложением
вновь централизовать все работы по «урановому проекту». Профессор Рудольф Менцель,
один из помощников Геринга, предложил ему назначить профессора Эзау «уполномочен-
ным по ядерной физике». Пусть Эзау и не физик-ядерщик, он все же хорошо разбирает-
ся в этой науке, но, главное, он — нейтральная фигура. «А это важно, — подчеркивал
Менцель, — поскольку из-за того, что ряд специалистов по ядерной физике наделены
«чувствительностью мимозы», нам едва ли удалось бы избежать дрязг и склок, если бы
рабочую группу физиков возглавил какой-либо именитый ученый». Геринг подписал
приказ о назначении профессора Эзау руководителем всего немецкого «уранового проек-
та». Однако затеянная реорганизация принесла только вред. В Обществе имени импера-
тора Вильгельма, объединявшем академические институты, назначение Эзау встретили
раздраженно. Единая команда военных ядерщиков фактически распалась на несколько
мелких, конкурирующих друг с другом научных групп. В результате зимой 1942-43г.
работы над «атомным проектом» замедлились. Теперь, когда война затягивалась судьба
атомного проекта «повисла на волоске». На благосклонность властей (а следовательно
и финансирование) можно было надеяться лишь в том случае, если реактор, наконец,
заработает. И уже в марте 1943г. Управление армейского вооружения отказалось от фи-
нансирования работ по Урановому проекту.
Если в 1940–41г. немецкие ядерщики заметно опережали своих американских кол-
лег, то в 1942г. это преимущество исчезло. Закончился год триумфом физиков США
(недавних выходцев из Германии, Венгрии, Италии). 2 декабря 1942г. в Чикаго был
пущен первый в мире ядерный реактор, содержавший 5,6т. урана, 36,6т. оксида урана
и 350т. чистейшего графита.
Летом 1943г. массированные налеты союзной авиации стали мешать работам над
атомным проектом. То и дело бомбы сыпались на лаборатории, в которых немецкие физи-
ки готовились к важнейшим опытам. В июле 1943г. из-за непрестанных бомбардировок
лабораторию профессора Хартека пришлось перевести во Фрайбург, было потеряно нес-
колько месяцев. Воздушные налеты на Берлин не дали довести до конца испытания опыт-
ного образца «изотопного шлюза» доктора Багге. Весь сентябрь Багге занимался эва-
куацией, около трети лабораторий переехали из Далема в город Хехинген на юге Герма-
нии. Теперь ученым приходилось постоянно курсировать между Берлином и Южной Герма-
нией. И все же после очередной бомбардировки Берлина были уничтожены и сам изотоп-
ный шлюз, и все его чертежи. Все надо было начинать сызнова.
Только Гейзенберг в бункере, находившемся неподалеку от институтского здания
вместе с профессором Боте продолжал готовиться к своему грандиозному опыту с ура-
новым реактором который должен был вместить 1,5т. тяжелой воды и 3т. урановых плас-
тин.
В середине октября в помещении Физико-технического общества состоялось оче-
редное секретное совещание. Руководил им профессор Эзау. Профессора Позе и Рексер
сообщили что из всех возможных форм урановые пластины являются самыми непригодными.
Лучше всего зарекомендовали себя именно кубики из урана, затем — стержни. Однако
профессор Гейзенберг, готовя свой грандиозный опыт в берлинском бункере, не думал
отказываться от пластин. Дело в том, что рассчитать реактор, составленный пластин,
было гораздо проще, чем выстроенный из множества кубиков. Но эксперимент отклады-
вался: металлурги не могли отлить тяжелые урановые пластины. Пришлось ждать, пока
не сконструируют новую плавильную печь. Была и другая проблема - защита урана от
коррозии. Лишь в ноябре 1943г. сотрудники фирмы «Ауэр» обнаружили, что урановые
пластины можно защитить с помощью фосфатной эмали. Американцы решили проблему
поместив уран внутри металлических «оболочек», стойких к коррозии и мало поглощаю-
щих нейтроны. Лишь в конце года фирма начала, наконец, отливать пластины по заказу
Гейзенберга.
Впрочем, в это же время фирма «Ауэр» начинает изготавливать также кубики из
урана для Дибнера. Он планировал два новых опыта, причем в одном случае хотел ис-
пользовать вдвое больше кубиков, чем в другом. На этот раз он подвешивал кубики на
тонких проволочках из легкого сплава, опуская их в тяжелую воду. В первом случае
реактор был тех же размеров, что и несколько месяцев назад — в опытах с «тяжелым
льдом». 106 кубиков располагались на одном и том же расстояние друг от друга —
14,5см. Каждый кубик был покрыт новым, только что разработанным полистирольным
лаком. Всего было использовано 254кг. металлического урана и 4,3т. парафина (отра-
жатель). и 610кг. тяжелой воды. К началу второго эксперимента фирма успела изгото-
вить лишь 180 кубиков вместо 420 — все силы отнимал заказ профессора Гейзенберга.
Тогда Дибнер использовал кубики, оставшиеся от прошлых опытов, хотя эти кубики,
составленные из обрезков пластин, были чуть легче монолитных кубиков. Внутри ново-
го реактора находились 564кг. урана и 592кг. тяжелой воды. Дибнер обнаружил, что
количество нейтронов, покидающих поверхность реактора, увеличилось на 6% по сравне-
нию с прошлым опытом. Он незамедлительно начал готовить новый эксперимент с более
крупным реактором, чтобы выяснить, какими должны быть размеры «самодействующей ма-
шины». И тут, когда успех был, казалось, уже близок, все запасы тяжелой воды у
Дибнера изъяли и передали Гейзенбергу, выбравшему для своего опыта самую непригод-
ную схему размещения урана. К тому же начало его эксперимента постоянно откладыва-
лось - фирма «Дегусса» никак не могла изготовить нужное количество урановых плас-
тин. Наконец случилась катастрофа. Франкфурт бомбили всю ночь. Наутро заводские
цеха «Дегусса» лежали в руинах. Ни о каком производстве урана не могло быть и речи.
В конце 1943г. профессор Эзау, год назад возглавивший довольно успешный проект,
был отстранен от руководства. 2 декабря 1943г. Геринг подписал указ о назначении
(с 1 января 1944г.) руководителем всей ядерной программы Германии профессора Гер-
лаха из Мюнхена, еще недавно руководившего разработкой торпедных взрывателей. Тем
временем диверсанты взорвали паром, на котором доставлялись в Германию 614кг.
тяжелой воды (концентрация от 1,1 до 97,6%).
1944-45г.
В начале июня 1944г. в очередной раз был готов изотопный шлюз. На этот раз его
строили в местечке Буцбах, неподалеку от Франкфурта. Доктор Багге решил опробовать
новую модель но через два часа подшипники заело. Лишь через месяц шлюз удалось
исправить. 10 июля начались новые испытания. Машина успешно работала шесть суток
подряд. Теперь немецкие ученые могли бы обогащать уран-235, но из-за невозможности
наладить регулярные поставки жидкого воздуха производство обогащенного урана было
невозможно. К тому же отсутствовал и гексафторид урана. В конце августа установку
пришлось эвакуировать в Хехинген.
В это же время в Лихтерфельде барон Манфред фон Арденн построил, наконец, элек-
тромагнитный разделитель изотопов урана,
24 ноября из лаборатории во Фрайбурге, где велись работы по обогащению урана-
235 на ультрацентрифуге, началась эвакуация оборудования в город Целле под Ганно-
вером. А 27 ноября авиация союзников разрушила весь Фрайбург. Сильно пострадал
завод фирмы «Хеллиге» где изготовили центрифугу. На новом месте лабораторию обору-
довали в помещении прядильной фабрики. Хартек распорядился не оставлять все опыт-
ные образцы центрифуги в одном здании. Часть их отвезли в Гамбург и укрыли в бун-
кере.
Продолжались проблемы с тяжелой водой. Руководство проекта посчитало строи-
тельство установок для ее получения делом третьестепенным. Зачем они нужны если
вот-вот будет получен обогащенный уран-235. В Америке эту дилемму решили просто:
назвали оба проекта «сверхважными». В Германии поступили «бережливее». Урезали
ассигнования на оба проекта, дабы в случае успеха одного из них удалось избежать
существенных потерь в другом. В результате работы в обоих направлениях замедлились.
Доктор Дибнер отчаявшись получить тяжелую воду, начал готовить новый, необыч-
ный эксперимент. В конце мая 1944г. профессор Герлах кратко пометил в служебном
отчете: «Вопрос производства ядерной энергии отличным от расщепления урана путем
решается на самой широкой основе». Короче говоря в лаборатории Дибнера готовились
к термоядерному синтезу. Подробности работы сохранил лишь шестистраничный отчет
«Опыты возбуждения ядерных реакций с помощью взрывов». На полигоне войск СС в
Куммерсдорфе было проведено несколько опытов по инициированию термоядерных реакций
посредством подрыва кумулятивных зарядов обычного взрывчатого вещества. В послед-
нем полый серебряный шар диаметром 5см. наполнили тяжелым водородом и обложили со
всех сторон взрывчаткой. Серебро должно было сохранить следы радиоактивного излу-
чения, вызванного термоядерными реакциями. Взрывчатка воспламенялась одновременно
с разных сторон. Серебряный шар под действием взрыва сжимался со скоростью 2500м/с.
температура и давление достигали громадных величин. Опыт несколько раз, но следов
радиоактивного излучения так и не обнаружили. Впоследствии специалисты, оценивая
опыт, считали, что размеры шара были слишком малы.
В конце мая 1944г. Герлах сообщал начальству, что первый реактор с критичес-
кой массой ядерного топлива будет построен уже в ближайшее время. Оставалось от-
лить нужное количество урановых пластин чему мешали постоянные воздушные налеты.
В местечке Грюнау под Берлином строилась новая печь для вакуумного литья.
Прогрессирующее отставание немецкой военной техники заставило гитлеровское
руководство в середине 1944г. вновь вернуться к проблеме организации военных иссле-
дований. 24 августа 1944г. Геринг (в развитие приказа Гитлера от 19 июня 1944г. о
концентрации производства вооружений) издал приказ о проведении самой крупной реор-
ганизации системы военных научных исследований. Все без исключения военные исследо-
вания в Германии теперь должны были проводиться под руководством Объединения воен-
ных исследований, действовавшего в рамках имперского исследовательского совета.
Высшим органом Объединения военных исследований был руководящий научный штаб под
председательством Геринга, в который руководителями специальных отделов должны
были входить крупнейшие ученые. Но в конце 1944г. когда война велась уже на терри-
тории Германии, никакие проекты реорганизации науки уже не могли дать положитель-
ного результата, а лишь усилили общую неразбериху.
Гейзенберг и помогавший ему Вирц, не приняв во внимание выводам Позе и Рексера,
продолжали строить реактор из урановых пластин. Ученые хотели опробовать четыре
схемы их расположения. Для эксперимента требовалось от 900 до 2100кг. урана и 1,5-
2,5т. тяжелой воды. А проблемы с водой усугубились тем, что 28 июля союзники пол-
ностью разбомбили завод концерна «ИГ Фарбениндустри» в Лейне, производивший тяже-
лую воду. После долгих расчетов было определено, что для лучшего размножения ней-
тронов расстояние между пластинами должно равняться 18см. (еще в ноябре 1943г.
Боте и Фюнфер опытным путем уже определили это расстояние, и ученые группы Гейзен-
берга несколько месяцев «открывали Америку»). Наконец в конце 1944г. в берлинском
бункере начались испытания нового реактора впервые окруженного отражателем из гра-
фита. Всего реактор содержал 1,25т. урана, 1,5т. тяжелой воды и 10т. графита.
Попрежнему не было кадмиевых стержней, которые могли бы регулировать цепную реак-
цию, если бы она началась. Впрочем, профессор Вирц заявил, что до этого дело не
дойдет: реактор задуман как субкритический. На этот раз коэффициент размножения
нейтронов (за счет графитового отражаьеля) достиг 3,37.
Война приближалась к концу, Советские войска уже наступали на Берлин, Герма-
ния была обречена, но ученые еще верили в успех и пытались построить критический
реактор. 29 января все было готово к новому эксперименту. Профессор Вирц построил
новый реактор по схеме Дибнера т.е. с использованием кубиков урана. Но положение
на фронте стало катастрофическим - каждую ночь город бомбили, телефонной связи не
было, электричество то и дело отключалось. Остатки института надо было, пока оста-
валась возможность эвакуировать в Хехинген точнее в деревушку Хайгерлох в 15км. к
западу от Хехингена. Реактор собирались разместить в пещере, несколько расширив ее.
Эта работа могла занять несколько месяцев. 30 января Герлах приказал все паковать.
31 января Герлах, Дибнер и Вирц с колонной грузовиков, перевозивших уран, тяжелую
воду и оборудование покинули Берлин и направились в Штадтильм. Герлах полагал, что
там, в новой лаборатории Дибнера, обстановка для работы будет лучше, чем в Хайгер-
лохе — тем более что Вирц проводил свой эксперимент по «дибнеровской» схеме. Вот
только сам Вирц никак не ожидал такого поворота событий. Возмущаясь захватом их
урана, тяжелой воды и оборудования, он начал звонить в Хехинген Гейзенбергу, кото-
рый срочно прибыл в Штадтильме на раздел «наследия Далема». В результате Герлах
вынужден был отдать «все захваченное». Лишь в конце февраля оборудование берлин-
ского бункера, наконец, прибыло в Хайгерлох потерян был почти целый месяц. Начался
монтаж реактора. В распоряжении Гейзенберга теперь находились 1,5т. урановых куби-
ков, 1,5т. тяжелой воды, 10т. графитовых блоков и некоторое количество кадмия (его
следовало ввести внутрь реактора, если реакция станет неконтролируемой). Остальные
запасы сырья находились в Штадтильме где группа доктора Дибнера строила свой ори-
гинальный реактор. В старом школьном здании посреди подвала вырыли огромную яму,
чтобы поместить туда новый реактор. Уран в нем должен был иметь форму полых шаров
- они ведут себя еще лучше, чем кубики из урана. Но времени на изготовление этих
шаров уже не оставалось. (Некоторые исследователи истории германского атомного про-
екта, ссылаясь на Документы наденные в одном из московских архивов, говорят о том,
что еще в ноябре 1944г. Дибнер всетаки сумел запустить реактор который проработал
несколько дней, а потом вышел из строя в результате аварии.)
Между тем все было готово к проведению эксперимента в Хайгерлохе. В яму выры-
тую посреди пещеры залили воду и поместили туда огромный цилиндр из легкого метал-
ла заполненный 10т. графита. В центре оставалась полость куда поместили собственно
реактор из алюминиево-магниевого сплава. К крышке реактора на 78-и тонких проволоч-
ках подвесили урановые кубики (по 8-9 штук на каждой). Через штуцеры в крышке зали-
ли тяжелую воду и ввели источник нейтронов. Показатель размножения нейтронов ста-
новится все выше. Радость и тревога охватывают экспериментаторов. Достаточно ли
будет кадмиевого блока чтобы сдержать цепную реакцию. И тут интенсивность размно-
жения нейтронов перестает нарастать: на 100 нейтронов, излученных источником, реак-
тор испускает 670. Никогда еще немецкие физики не добивались такого результата.
Но цепная ядерная реакция так и не началась. После этой неудачи теоретики снова
примутся за расчеты. Выяснится, что размеры реактора надо увеличить наполовину.
Где взять по 750кг. тяжелой воды и урана? У Дибнера из Штадтильма! Американские
войска были уже в 7км. от Штадтильма. 3 апреля Герлах приехал в Мюнхен и принялся
звонить Дибнеру, но связи уже не было. Он попробовал на свой страх и риск съездить
в Штадтильм, но путь преградила линия фронта, отсекая последние надежды. 8 апреля
в городке все же появился отряд СС. Ученым было объявлено, что они немедленно едут
на юг и будут временно проживать в одном из альпийских замков. Ослушавшиеся будут
тут же расстреляны. Советские войска уже вели бои за Берлин. На Эхинген и Хайгер-
лох двигались французские войска. Американское подразделение «Алсос» спешило опе-
редить французов. Небольшая моторизованная ударная группа без боя вступила в Эхин-
ген и Хайгерлох за 18 час. до того, как туда прибыли французские войска и захва-
тила группу немецких физиков. В подземной ядерной лаборатории американцы нашли
ядерный реактор и взорвали его. Последовавшая вскоре капитуляция фашистской Герма-
нии положили конец Урановому проекту.
В послевоенное время ведущие немецкие физики утверждали, что они не просто не
сумели создать бомбу, а всеми силами тормозили урановые исследования. Так в книге
Роберта Юнгка «Ярче тысячи Солнц» опубликованной в 1956г. сказано что Гейзенберг
уклонился от создания оружия массового поражения из моральных побуждений. Но даже
сам Гейзенберг назвал подобное утверждение «преувеличением». Ставшее ныне извест-
ным неотправленное письмо Бора свидетельствует об активном участии Гейзенберга в
создании нацистского атомного оружия. Датский физик в период между 1957 и 1961г.
готовил одиннадцать писем, которые, однако, не были закончены. В 2002г. они были
опубликованы. Одно из писем явилось непосредственной реакцией Бора на книгу Юнга.
Бор пишет: «Дорогой Гейзенберг … я помню каждое слово наших бесед… вы в туманных
выражениях сообщили: под вашим руководством в Германии делается все для того,
чтобы создать атомную бомбу.»
Эпилог
Основные причины неудач в развитии атомного проекта Германии лежат в органи-
зации работ, а именнов отсутствии инстанции, которая бы обобщала результаты иссле-
дований всех научных секторов, руководила ими и направляла полученные данные в рас-
поряжение тех учреждений, где они приносили наибольшую пользу. В Германии всегда
существовали проблемы, связанные с отсутствием должной государственной координации
научной деятельности и разобщенностью коммерческих научных подразделений. Имелось
множество частных учреждений, работавших каждое в своей области и независимых друг
от друга. Такое положение еще можно было допустить в мирное время, но в военное
время это привело к роковым последствиям.
Большой научный сектор существовал в системе высших учебных заведений, к кото-
рому принадлежали университеты и высшие технические учебные заведения. Сюда же
входили и 30 научно-исследовательских институтов Общества кайзера Вильгельма,
выполняющего роль Академии наук. Эти учреждения организационно подчинялись минис-
терству науки, воспитания и просвещения.
Параллельно существовал совершенно независимый промышленный научно-исследова-
тельский сектор. Лаборатории промышленных предприятий, располагая крупными собст-
венными средствами, высококвалифицированными специалистами и современной аппарату-
рой, работали за «закрытыми дверями».
Третьей крупной научной организацией был научно-исследовательский аппарат
вооруженных сил. Но и этот аппарат не был единым, а опять-таки расколотым на части
по видам вооруженных сил. Каждый из трех видов вооруженных сил имел свой Генераль-
ный штаб, сам планировал войну и разрабатывал необходимые виды оружия. А еще было
независимое от всех командование войск СС со своим собственным штабом. И работы по
Урановому проекту были распылены по разным военным структурам.
Кроме того, имелись еще исключительно хорошо оснащенные институты имперской
почты, которые занимались не только усовершенствованиями в области техники связи
на дальних расстояниях, но и уделяли много внимания вопросам ядерной физики и
другим важным в военном отношении областям науки.
Приказ Гитлера о неразглашении тайн и секретов, изданный в начале войны и
борьба за первенство между видами вооруженных сил способствовали тому, что отдель-
ные области исследования все больше и больше изолировались друг от друга, Ученым в
лабораториях высших учебных заведений было почти невозможно получить информацию о
работах, проводившихся в аппарате вооруженных сил. Определенную негативную роль
сыграл Гейзенберг, один из создателей квантовой механики. Если бы во время войны
он держался подальше от атомного проекта, возможно, немцы бы и добились успеха, но
он фактически подчинил все работы над этим проектом своим собственным интересам.
Он почти без ограничений получал деньги и сырьё и тратил их на проверку своих
гипотез, лишая коллег возможности проводить эксперименты, которые принесли бы
успех.
Не лучшим образом Геоманское политическое руководство распорядилось и «чело-
веческим ресурсом». В середине 30-х из Германии по политическим мотивам эмигриро-
вало много именитых физиков А.Эйнштейн, М. Борн, Д. фон Нойманн, Г. Бэтэ и Э. Тел-
лер, Сциллард, Э.Шредингер, К. Фукс (будущий конструктор американской А-бомбы).
Множество учёных эмигрировало из стран-союзниц Германии, и из оккупированных стран
(например, Италия потеряла Лауреата Нобелевской премии Энрико Ферми). Кроме того в
результате политических чисток 1628 доцентов были изгнаны с кафедр и из исследова-
тельских институтов, то есть каждый десятый ученый был исключен из научной жизни
страны. Жертвами следующей политической чистки, в 1945г. пали еще 4289 доцентов.
Таким образом, в 1945г. каждый третий немецкий преподаватель высших учебных заве-
дений потерял возможность продолжать научно-исследовательскую работу. В 1939г.
политические руководители Германии надеялись на кратковременную войну и считали
что война будет выиграна тем оружием, с которым она была начата. Ученые, работы
которых находились лишь в самой начальной стадии и которым еще требовались годы,
чтобы добиться результатов, полезных для войны, не представляли для правительства
никакой практической ценности. Поэтому ученые были отнесены к той категории люд-
ских резервов, из которых черпались пополнения для фронта. Несколько тысяч высоко-
квалифицированных ученых, в том числе специалисты по исследованиям в области ядер-
ной физики, химии, были еще в начале войны призваны в армию и использовались на
низших должностях и в качестве рядовых солдат. В конце 1943г. была предпринята
попытка, форсировать военные исследования за счет освобождения из армии 5 тыс.
ученых. Результаты этой операции, проводившейся под шифром «Активизация исследова-
ний», не оказали большого влияния на урановый проект. В 32 института Общества кай-
зера Вильгельма с 18 декабря 1943г. по 5 марта 1945г. было направлено всего 167
специалистов, в том числе в берлинский Физический институт - четыре человека, в
Химический институт - семь.
Недостаток внимания со стороны руководства Германии к урановому проекту ска-
зался и на финансировании - общий бюджет не превышал 10 милн. долларов, что сос-
тавляло 0,5 % от американских ассигнований.
Конечно, если бы у немцев было достаточно времени, они бы все-таки создали
атомную бомбу. Во время Нюрнбергского процесса Шпеер на вопрос как далеко зашли в
Германии работы по созданию атомного оружия ответил: "Нам потребовалось бы еще
год-два, чтобы расщепить атом". В Германии ученые осуществили необходимые теорети-
ческие и экспериментальные исследования атомны х реакторов. Были точно измерены
пробеги и величины захвата нейтронов (как быстрых, так и медленных) в различных
материалах, правильно оценена критическая масса урана-235. Промышленность освоила
технологию производства металлического урана необходимой чистоты. Исследовались
различные методы обогащения урана-235, появились опытные образцы ультрацентрифуг,
и установок по разделению изотопов другими методами. Была значительно улучшена
технология получения тяжёлой воды, начато производство графита реакторной чистоты.
Построены четыре циклотрона, правыильно выбрана схема реактора на тяжёлой воде, не
требующего обогащения природного урана. Немецкие ученые самостоятельно открыли
плутоний и теоретически обосновали его способность к делению под действием тепло-
вых нейтронов. Были начаты исследования по освоению энергии термоядерного синтеза.
Только поражение фашистской Германии остановило немецких ученых.

Наверх